Имя:
Первое - Bellphegor Argentum Snake| Бельфегор Аргентум Снэйк, имя первой сути, данное при рождении. [В демонологии Бельфегоор - имя демона, помогавшего делать открытия; Аргентум же с латинского означает серебро; Снэйк по-английски змея].
Второе - Flüstern | Флюстарн, шепчущая. Имя второй сути, данное отцом.
Прозвище - Menolli | Менолли, скорее приевшаяся кличка, нежели прозвище. Обычно так и представляется.
Кличка - Ведьма, использовалась как обзывательство.
Забытое - Серебристая, данная мастером кличка. Никому более она себя так называть не позволяет.
Сокращения - Bell | Белл; Mell | Мелл; Flü | Флю. Не любит, когда её называют Olli | Олли.
Вид:
Panthera tigris bengalensis, белый бенгальский тигр.
Пол:
female|самка.
Возраст:
Шесть полных лет.
Внешность:
Сохрани мое фото на книжной полке.
Там я в старом пальто, с сигаретой во рту.
Через миг разорвусь на осколки
И наполню собой пустоту.
Нет ничего необычного, лишь тусклый свет таких, вроде бы, необычных серебристых глаз, таких же блеклых, как и её душа, да тихого, почти шепчущего голоса. Размеры её сравнительно невелики, и вкупе с длинными худыми лапами - это просто чудо-устройство для бега на большие расстояния. К пяти годам мышцы заметно окрепли, что позволяет ей развивать неплохую скорость. Все в ней выдает шпиона и, возможно даже убийцу: и плавные гибкие движения, и тихая поступь, и изучающий взгляд полуслепых глаз из-под опущенных век - часто щуриться, не в силах смотреть на свет, - и слишком уж тонкие клыки, не свойственные воинам.
Шерсть её имеет белый окрас, поперек располосованный редкими черными полосами. Кое-где проскакивают волоски более темного, пепельного цвета. Практически незаметный для беглого взгляда шрам на внутренней стороне левой передней лапы. Не особо пушистый длинный хвост. Вытянутая морда кончается черным носом, на голове красуются два закругленных уха.
Чуть хрипловатый голос, припорошенный все тем же пеплом - уже не мед, уже не горит. Расчетливость в каждом движении, легкость в лапах, слишком много холода - вот-вот заледенеет след. Она сама себе не соответствует, неправильная, запутанная, туманная. Натянутая улыбка, иначе бы тонкой линии губ вообще было бы невидно. Она выглядит слишком усталой со стороны, и в глазах нет уже того огонька, что был в детстве. Всё скучно, обыденно и однообразно.
Характер:
Сквозь тревожные сумерки - дым сигарет.
Отражается в зеркале нервное пламя свечи.
Я сижу за столом, на столе – пистолет.
Я играю в игру для сильных мужчин.
Она хотела бежать, бежать как можно быстрее. Но радуга оказалось недосягаемой и небо кричало горазд громче, чем ей показалось тогда. Падая, вставая, снова падая и снова вставая, она не может прервать этот замкнутый круг - сил не осталось. Столько времени утекло с тех пор, а она всё никак не может забыть. И снова мысли, снова эмоции, туманные, но такие правдивые, словно легенды. Они мучают, они рвутся наружу, сжигая, испепеляя. Она привыкла уже и перестала боятся сама себя. Приклеив к себе неизменную улыбку, она больше не плачет, нет. Она просто уходит в ночь, оставляя после себя лишь теплое дыхание и свет луны в беззвездном небе. Она ищет тишину, слепо, глупо, и не может найти счастье. Она, вроде бы, жива, а вроде бы уже нет. Она не здесь, она где-то там, за горизонтом, ловит белых бабочек. Смешивая их пыльцу с чернилами, рисует пальцем по стеклу странные знаки, только ей понятные. И танцует под луной, вспоминая прошлые дни, когда все было так хорошо и разочаровывается в себе вновь и вновь. Но изменить-то все равно ничего не может. Она - это просто обложка, черно-белая, выцветшая, скрывающая за собой яркие странички. Это был её контракт, контракт с дьяволом, и договор был подписан чужой кровью. Она сдалась, она отдалась потоку ветра, лишь бы забыть, лишь бы не чувствовать каждую ночь одно и то же. Эта боль, эта чертова боль вгрызается в те лоскутки души, что еще остались где-то внутри. Это раздражало, действительно раздражалось, но убежать от этого некуда. Кажется, она слишком часто проверяла этот мир на прочность и в конце концов что-то сломалось в ней. Что-то очень важное, кажется, а может и нет. Она заблудилась в темных туннелях своего внутреннего мира, она потерялась среди тысяч паутин. Ей не страшно, что её не найдут, ей страшно вновь остаться в одиночестве. Это такое одиночество, когда даже прохожих рядом нет. Это самое страшное, и звезды с неба шепчут ей такую судьбу. Проклиная небо, она, спотыкаясь, бежит. Вновь, черт знает куда, лишь бы исчезнуть. Стук сердца, скрипка души, буйство разума. Она не плачет, нет. Она смеется, как всегда, и пускай именно причин для смеха как раз-таки и нет. Точнее, их нет для окружающих. А она смеется над всем, будь то смерть или жизнь. Лишь бы не забыть, как звучит смех. Повторяя себе вновь и вновь, что пора бы уже выходить из роли шута. Что пора становиться чем-то большим, чем просто солнечное пятно. А ей не привыкать. Ведь она привыкла уходить чуть раньше, чем слишком поздно. Надо оставить прошлое позади, начать новую жизнь. Но она боится, боится забыть себя. Ту, настоящую, а не нынешнею. И выхода нет. Опять. Попадая во все ловушки, мерзкие липкие сети и черные дыры, расставленные специально для нее, она все же не понимает, что нить, которая связывала ее с этим миром, безвозвратно утеряна. Просто напросто разорвана. Разорвана слишком давно, чтобы попытаться что-то склеивать. И глупые ангелы, смеющиеся ей вслед, не понимают, что в душе она все тот же ребенок. Лежа на холодном и стеклянном, окровавленном полу закрывает глаза и исчезают звезды. Теперь ее совсем нет. Она предалась мечтам, и, повернувшись мордой к эйфории, она мечтательно, совершенно по-детски, загадывает одно желание. Единственное, именно то, которого она хочет больше всего на свете. Да, она сдалась, она осталась, это правда. И цепляясь за надежду, как за одежду репей, уходит все дальше от собственных желаний, от самой себя. В поисках правды, под стук дождя, вспоминая что произошло, крутить слова в голове и повторять: "Я вернусь, ты только дождись меня..." А дальше стрелки-часы, ее никто не понимает, и она тихо хмуря бровки понимает: пуля - дура... Она всегда любила быть одна, вдали от всех, вдали от этого мира и от глупых беспечных персонажей, населяющих его. И, наверное, она понимала, что все не так просто и это взрослое кино, куда она больше не вернется. Но она же обещала, она должна вернуться.
Иногда ей кажется, что она совсем сошла с ума, но нет, способность трезво мыслить все еще при ней, что, несомненно, радует. Много, много раз она хотела стать птицей, дабы улететь отсюда. Куда угодно, это неважно. Лишь бы улететь. Но осознание того, что это невозможно, со временем пришло, и это вывело её из детства насовсем. Ей больше ничего не снится, и сон её пуст и зачастую беспокоен. Слишком холодная и непонятная для одних, слишком резкая и скучная для других. Но никто, никто из них не знает её настоящую. Да и она, видимо, тоже забыла ту себя и вспоминать не собирается. Какой этот мир? Чему в нем верить? Она никогда не получит ответы на эти вопросы. Да и не нужны они ей, все равно по-другому смотрит на мир. Она может быть слишком грубой, но говорит лишь правду, пусть и режет от неё глаза. Гениально небрежна, не болтает о лишнем, скорее, молчит о самом главном. Привыкла уходить по-английски, как это делал её отец - с первыми рассветными лучами куда-то вдаль. Она не ищет себе друзей, ибо знает простую истину - жизнь, это игра, война, а в войне союзник всегда может стать врагом, как и будет под конец. Она знает, что после всех них останется только пепел да свет солнца из-за туч.
Сухость в голосе, припорошенная все тем же пеплом - уже не мед, уже не горит. Она перестала быть загадочной, тайна сбежала из её души, осталась лишь прозрачная оболочка. "Это никогда не кончится" - повторяет она раз за разом и, закрывая глаза, поворачивается спиной к ветру. Уходит, уходит опять, даже не попрощавшись, и не обещает более никому новых встреч. Она знает, что может умереть в любой момент, и смирилась с этим. Темная река, бегущая сквозь толщу камней - вроде бы невозможно, но вода всегда найдет проход. Такова жизнь.
Биография:
Непредсказуемы пересечения
И разветвления наших дорог.
Мы остаёмся на несколько жизней,
Чтобы однажды столкнуться в холодном метро.
Это было настолько давно, что сейчас, кажется, уже и не вспомнить. Шесть лет прошло с тех пор, а кажется, что уж и вечность миновала.
Она родилась в самой обычной семье, даже окрас родителей был привычно-рыжим. В помете было трое котят, две девочки и один мальчик. Увы, но одна из сестер не дожила и до года, остальным же котятам повезло больше. Отец, естественно, в воспитании не учавствовал - все, как и положено.
Жизнь была размеренно-скучной, слишком обыкновенной - обучение охоте, обороне и чему-то подобному. Это угнетало и наскучило слишком быстро. Первым не выдержал брат - ему было чуть меньше трех лет, когда он ушел из семьи в поисках своих территорий и более интересной жизни. Куда он ушел, Белл не знала - они же тигры, в конце концов, и вряд ли брат обрадавался бы самке, от которой не сможет иметь детей, на своей территории.
Белл было где-то три с половиной года, когда и она ушла от матери. Путь её лежал туда, где ей можно было бы свободно охотится, где можно было бы отдохнуть от привычых уже шепотков за списой. Ей уже порядком надели тогда все эти оклики "Ведьма!" или "Среброглазая!" вместо имени. Ведь это было так удобно - тогда еще совсем молодая тигрица не научилась справляться с частичной слепотой и реагировала на пару секунд позже, чего хватало для бегства. Путь её лежал в горы.
Проходя по границам чужих территорий, она наткнулась на молодого золотистого тигра, что так же блуждал в поисках приюта. Звали его Арчер и, как оказалось, он был старше Менолли примерно на год. Вместе они нашли свободные территории, на двоих им вполне хватило. Оба они, естественно, были желанными гостями друг для друга. А Менолли со временем стала называть этого тигра "мастер" и никак иначе. Он стал для неё личным учителем - ведь, если судить по шрамам, он не раз уже побывал в битвах. Сейчас, если вспоминать, то Менолли ничего и не знает о нем - ни прошлое, ни планы на будущее, ни чего-либо подобного. И, видимо, так и не узнает. Несколько месяцев назад мастер исчез, не оставтв после себя и следа. Зная этого тигра хоть чуть-чуть, можно было сразу понять, что искать его бесполезно. Наверное, именно поэтому Менолли и не стала этого делать.
Кто она теперь? Все та же белая тигрица с собственными территориями, наполовину слепая среброглазая ведьма со странным именем, бездушное тело с рассчетливым мозгом и вечной бессонницей, вот кто она такая.
Личный статус:
Стоит же.
